|
Страница 2 из 2 Задание 7
Многие годы Солженицын, глубокий почитатель Вл. Даля, все лагерные годы бережно хранивший один из томов его «Словаря», создавал свой «Словарь языкового расширения», искал через язык пути преодоления разрыва между книжным и просторечным языком, хотел через дух языка глубже понять народные характеры Шухова, Матрены («Матренин двор»), мужика Спиридона из романа «В круге первом», солдата Арсения Благодарева («Красное колесо»), фольклор лагерей и ссылок.
Как известно, русский язык в прозе Солженицына тоже предстает часто в движении - от книжного к разговорно-просторечному. Писатель и в произведениях создает тот же «Словарь языкового расширения». Он везде обосновывает свое право на умножение смысла, выявление оттенков слова путем деформации его, урезания, сокращения, наделения корневой основы слова неожиданными суффиксами, приставками. Попробуйте ответить на вопрос: что живое и что искусственное в таких его опытах со словом, в словообразованиях, заметных и в «Одном дне Ивана Денисовича»: недокурок, солдяги (солдаты), гремеж, злоденята (вместо злодеи), скрестье (дорог),раскурочит, впереслой (вперемежку), невподым («таскать мешки невподым»), на цырлах (бойко и угодливо), одержимец (фанатик), испереполошив, изнахалиться, оледеть (оледенеть), бережа, жениться украдом, сделать что-либо через нехоть, изба Матрены не казалась доброжилой и т. п.?
Задание 8
Прав ли эмигрантский критик Л. Ржевский, безоговорочно принимавший эту «магию словоотбора» и словосочинительство, сплав бытующего и сочиненного слова, в целом нарочитый сказ Солженицына:
«Языковое новаторство делает его создателем некоего нового слога современной прозы... Солженицын находит свое слово... в своеобразной речевой почвенности... широко использует словарь Даля, возвращая из временного и бытового далека „уроненные", то есть утерянные и забытые, речения... Возвращаемое слово содержит нечто трудно определимое, но отчетливо „новое" в своем смысловом наполнении и звучании. Найденные у Даля „вниимчиво", „вбирчиво": „слушал вбирчиво", „вбирчиво ими (запахами леса. - В. Ч.) дышал" - не свежее ли привычных „внимательно" и „жадно"? Затем: грево - тепло: „ветрами выдуваемое из нее печное грево" („Матренин двор"), „толпошиться" - толочься, вплынь - вплавь». Л. Ржевский. Творец и подвиг. Очерки по творчеству
Александра Солженицына, 1972
Задание 9
Возрождая многие забытые традиции русской классической литературы, и прежде всего интерес к типу жалостливого, бескорыстного, совестливого страдальца за грехи всех, за неправедность многих душ, праведника и даже юродивого с его немой молитвой, Солженицын создал характер крестьянки Матрены («Матренин двор») и отчасти похожий на нее характер «смотрителя Куликова поля» («Захар Калита»). Он напомнил читателю, что эти слабые, беззащитные, наделенные даром молитвы люди играли исцеляющую, «санитарную» роль, вбирали в свои души грубость, жестокость, грязь и бездушие мира.
Задумайтесь о смысле своеобразного автокомментария к рассказу о кроткой, нелепо погибшей из-за чужой корысти Матрене, данного Солженицыным в статье «Раскаяние и самоограничение»:
«Есть такие прирожденные ангелы - они как будто невесомы, они скользят как бы поверх этой жижи (насилия, лжи, мифов о счастье и законности. - В. Ч.), нисколько в ней не утопая, даже касаясь ли стопами ее поверхности. Каждый из нас встречал таких, их не десятеро и не сто на Россию, это - праведники, мы их видели, удивлялись („чудаки"), пользовались их добром, в хорошие минуты отвечали им тем же, они располагают, - тут же погружались опять на нашу обреченную глубину. Мы брели кто по щиколотку („счастливцы"), кто по колено, кто по пояс, кто по горло... а кто и вовсе погружался, лишь редкими пузырьками сохранившейся души еще напоминая о себе на поверхности»(Курсив мой. - В. Ч.).
В связи с Солженицыным, создавшим многостраничные книги публицистики, попробовавшим изменить многое в надеждах, порывах, пафосе соотечественников в программном выступлении «Как нам обустроить Россию?», часто говорили о писателе как «учителе жизни», «пророке», «вестнике». Критик Л. Аннинский, признавая заслуги Солженицына как «гения борьбы», делал даже вывод о ненужности всего морализаторства, об устарелости всех проповедей писателя, архаичности его языковых новшеств.
Задание 10
Справедливы ли такие (и другие) снижающие притязания Солженицына, лауреата Нобелевской премии, творца обширного художественного космоса оценки? За что мы должны быть благодарны Солженицыну? Какое воздействие оказал он на нравственно-эстетические искания В. Белова, В. Распутина, Б. Можаева?
Задание 11
Солженицын всегда был убежден, что линия борьбы между добром и злом не имеет очевидной, наглядной прямизны, что она часто лабиринтна, что революции и всякие реформы не спрямляют пути истории, а часто запутывают и усложняют их, что сама человеческая история уже обременительна, непосильна для природы, для человеческой души.
В чем же советует он искать опору, свет надежды, систему моральных ориентаций?
Перечитайте «Лихое зелье» - одну из «крохоток» (серия микрозарисовок, притч, эссе, дневниковых записей писателя в духе «Записей» В. Астафьева и «Камешков на ладони» В. Солоухина), опубликованную в 1998 году, и попробуйте уловить элементы надежды, веры в человека, пробивающиеся сквозь покров усталости и тревоги великого подвижника-моралиста.
Лихое зелье Сколько же труда кладет земледелец: сохранить зерна до срока, посеять угодно, доходить до плодов растения добрые. Но с дикой радостью взбрасываются сорняки - не только без ухода-досмотра, а против всякого ухода, в насмешку. То-то и пословица: лихое зелье - нескоро в землю уйдет.
Отчего ж у добрых растений всегда сил меньше?
Видя невылазность человеческой истории, что в дальнем-дальнем давно, что в наисегодняшнем сегодня, - понуро склоняешь голову: да, знать - таков закон всемирный. И нам из него не выбиться - никогда, никакими благими издумками, никакими земными прожектами.
До конца человечества.
И отпущено каждому живущему только: свой труд - и своя ноша. Новый мир. - 1998. - № 10
|
