Тема любви в творчестве Куприна.
Чтобы понять отношение к любви Куприна, на мой взгляд, достаточно
понять, была ли любовь счастьем для героя в наиболее сильном рассказе
писателя «Гранатовый браслет». В основу этого произведения, написанного в
1911 году, положено реальное событие - любовь телеграфиста Желтого П.П.
к жене важного чиновника, члена Государственного Совета - Любимова. В
жизни все закончилось иначе, чем в рассказе Куприна, - чиновник принял
браслет и перестал писать письма, больше о нем ничего неизвестно. Под
пером писателя этот случай предстает как печальная и трагическая история
жизни маленького чиновника, но нравственно большого человека, которого
возвысила и погубила любовь. Погубила - да, но была ли несчастной эта
любовь для Желткова? Я думаю, нет.
Редчайший дар высокой и безответной любви стал "громадным счастьем",
единственным содержанием, поэзией жизни Желткова. Умирал Желтков без боли
и разочарования, но с ощущением того, что эта любовь все-таки была в его
жизни, и это успокаивало его. Радость чистой и благородной любви
запечатлелась в его глазах навечно: «Глубокая важность была в его
закрытых глазах, и губы улыбались блаженно и безмятежно...». Для героя
любовь, хотя она была не взаимна, была единственным счастьем. Об этом он
пишет в своем последнем послании Вере Николаевне: «От глубины души
благодарю Вас, за то, что Вы были моей единственной радостью в жизни,
единственным утешением, единой мыслью». Многие скажут: «Если эта любовь
принесла столько счастья Желткову, почему он покончил собой? Почему не
захотел жить дальше и наслаждаться своей любовью?» Всё потому, что
высокая, благородная любовь всегда трагична. Самого Желткова можно
назвать «благородным рыцарем на маленьком посту». Ведь он не стал
досаждать Вере Николаевне своими письмами, не стал преследовать её, но
уступил ей счастье с другим человеком. Но этим поступком, Желтков
пробудил увядшие чувства в душах супругов Шеиных, особенно Веры
Николаевны, потому что именно её «жизненный путь пересекла настоящая,
самоотверженная, истинная любовь».
Феноменальность его переживаний поднимает образ молодого человека над
всеми другими героями рассказа. Не только грубый, недалекий Тугановский,
легкомысленная кокетка Анна, но и умный, совестливый Шеин, почитающий
любовь "величайшей тайной" Аносов, сама прекрасная и чистая Вера
Николаевна пребывают в явно сниженной бытовой среде. Однако не в этом
контрасте таится главный нерв повествования.
С первых строк возникает ощущение увядания. Оно читается в осеннем
пейзаже, в печальном виде пустых дач с разбитыми стеклами, опустевших
клумб, с "точно выродившимися", мелкими розами, в "травянистом, грустном
запахе" предзимья. Сходно с осенней природой однообразное, как бы
дремотное существование Веры Шеиной, где укрепились привычные отношения,
удобные связи и навыки. Прекрасное вовсе не чуждо Вере, но стремление к
нему давно притупилось. Она "была строго проста, со всеми холодна и
немного свысока любезна, независима и царственно спокойна". Царское
спокойствие и разрушает Желтков.
Куприн пишет не о зарождении любви Веры, а именно о пробуждении ее души.
Протекает оно в утонченной сфере предчувствий, острых переживаний.
Внешнее течение дней идет своим чередом: съезжаются гости на именины
Веры, ее муж с иронией рассказывает им о странном поклоннике жены,
созревает и затем осуществляется план посещения Шейным и братом Веры
Тугановским Желткова, на этой встрече молодому человеку предлагается
покинуть город, где живет Вера, а он решает совсем уйти из жизни и
уходит. Все события отзываются нарастающим душевным напряжением героини.
Психологическая кульминация рассказа - прощание Веры с умершим
Желтковым, их единственное "свидание" - поворотный момент в ее внутреннем
состоянии. На лице усопшего она прочла "глубокую важность", "блаженную и
безмятежную" улыбку, "то же самое умиротворенное выражение", как "на
масках великих страдальцев - Пушкина и Наполеона". Величие страданий и
умиротворение в чувстве, их вызвавшем, - такого никогда не испытывала
сама Вера. "В эту секунду она поняла, что та любовь, о которой мечтает
каждая женщина, прошла мимо нее". Былая самоуспокоенность воспринимается
ошибкой, недугом.
Куприн наделяет свою любимую героиню гораздо большими духовными силами,
чем те, которые вызвали ее разочарование в себе. В финальной главке
волнение Веры достигает предела. Под звуки бетховенской сонаты -
прослушать ее завещал Желтков - Вера как бы принимает в свое сердце все,
что перенес он. Принимает и заново, в слезах раскаяния и просветления,
переживает "жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения,
страдания и смерть". Теперь эта жизнь навсегда останется с нею и для нее.
Удивительно целомудренно прикасается он к утонченной человеческой душе и
одновременно подробно передает облик, поведение других персонажей
рассказа. И все-таки с первых слов предугадывается приближение потрясений
Веры Шейной.
"Отвратительные погоды" приносят холод, ураганный ветер, а затем
приходят прелестные солнечные дни, радующие Веру Шеину. Ненадолго
возвратилось лето, которое снова отступит перед грозным ураганом. И
спокойная радость Веры не менее быстротечна. "Бесконечность и величие
морского простора", притягивающие взор Веры и ее сестры Анны, отделены от
них страшным обрывом, пугающим обеих. Так предречен "обрыв" тихого
семейного благополучия Шеиных.
Писатель подробно рассказывает об именинных хлопотах Веры, подарке Анны,
приезде гостей, передает юмористические историйки Шеина, которыми он
развлекает собравшихся... Неторопливое повествование часто прерывается
настораживающими знаками. Вера с неприятным ощущением убеждается, что за
столом сидят тринадцать человек - несчастливое число. В разгар карточной
игры горничная приносит письмо Желткова и браслет с пятью гранатами -
пятью "густо-красными живыми огнями". "Точно кровь", - думает Вера "с
неожиданной тревогой". Исподволь готовит автор к главной теме рассказа, к
трагедии, которую спровоцировала величайшая тайна любви.
В повести "Суламифь"(1907-1908) любовь не имеет границ в своем
свободном, всеобъемлющем разливе. Сюжет был взят из "Песни Песней"
библейского царя Соломона. Многое в этом древнем источнике покорило
Куприна: по его определению, "трогательность и поэтичность" переживаний,
восточная многоцветность их воплощения. Повесть унаследовала эти
качества. Однако писатель смело развил и трансформировал скромный эпизод
из "Песни Песней".
Купринское произведение было расценено на редкость несправедливо.
Некоторые критики нашли в нем тему стихийной страсти. Горький вообще
причислил "Суламифь" к аморальной литературе. Куприн действительно
опоэтизировал и нежную страсть возлюбленных, и красоту их телесной
близости, и расцвет женственности героини. Однако в этой Песне
торжествующей любви был и более глубокий смысл.
Двум главным героям повести автор придал равное значение. Соломон еще до
встречи с Суламифью превзошел всех по богатству, подвигам, уму, но
испытал горькое разочарование: "...во многой мудрости много печали, и кто
умножает познание - умножает скорбь". Любовь к Суламифи дает царю
небывалую радость и новое знание бытия, своих личных возможностей,
открывает ранее неведомое счастье самопожертвования: "Попроси у меня мою
жизнь - я с восторгом отдам ее", - говорит он своей возлюбленной. А для
нее наступает пора первого, подлинного постижения всего окружающего и
человека в себе самой. Слияние любящих душ преображает прежнее
существование Соломона и Суламифи. Поэтому ее смерть, принятая во
спасение Соломона, так прекрасна и естественна.
Куприн нашел в "Песни Песней" "освобождение любви". К этому
представлению восходят в повести сила самоотвержения Соломона и Суламифи,
высшее их единение, превосходящее известные на земле союзы. На
предложение Соломона взойти вместе с ним на престол Суламифь отвечает: "Я
хочу быть только твоей рабой" - и становится "царицей души Соломона".
Гимном возрождающих личность чувств стала "Суламифь".
В любви как "первоисточнике мира и его властелине" (слова Гамсуна,
выделенные Куприным) писатель усматривал действенную созидательную силу.
Несовпадение желанного и существующего было преодолено самым
оригинальным способом, Куприн отказался от варианта счастливой,
совершенной любви. Но само это чувство, абсолютизированное в одной душе,
сделал стимулом перерождения другой.
В повести «Олеся» Куприн изобразил именно такое перерождение души,
точнее попытку к её перерождению.
Все, кроме главной героини, участники событий: "упорно необщительные
крестьяне", полесовщик Ярмола, Бабка Мануйлиха, да и сам рассказчик Иван
Тимофеевич (от его лица ведется повествование) - связаны с определенной
социальной средой, скованы ее законами и очень далеки от совершенства.
Сначала незаметна, завуалирована душевная ограниченность Ивана
Тимофеевича. Он будто мягок, отзывчив, искренен. Олеся, тем не менее,
верно говорит о своем возлюбленном: "...вы хотя и добрый, но только
слабый. Доброта ваша не хорошая, не сердечная..." Но слабость Ивана
Тимофеевича заключается в том, что у него отсутствуют цельность и
глубина чувств. Не сам испытывает, а другим причиняет боль Иван
Тимофеевич.
Одна Олеся, взлелеянная матерью-природой, выросшая вдали от фальшивых
общественных устоев, сохраняет в чистом виде изначально присущие человеку
способности. Автор явно романтизирует образ "дочери лесов". Но ее
поведение, психологически тонко мотивированное, позволяет увидеть
реальные перспективы жизни. Наделенная небывалой силой, душа вносит
гармонию в заведомо противоречивые отношения людей. Столь редкий дар
выражается в любви девушки к Ивану Тимофеевичу. Олеся как бы возвращает,
к сожалению, ненадолго утраченную им естественность переживаний. А земля
и небо украшают встречи возлюбленных: сияние месяца "таинственно
расцвечивает лес", березы одеваются "серебристыми, прозрачными
покровами", "плюшевым ковром" мха устилается путь...
Только слияние с природой дает чистоту и полноту душевному миру.
|
