Виктор Петелин «Родные судьбы» стр.217-242.

О творчестве М.А. Булгакова.

...на полях машинописи и в отдельных тетрадях. Одна из лих сохранилась с такой записью на первой странице: «М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита. Роман. Писано мною под диктовку М. А. во время его болезни 1939 года. Елена Булгакова». В тетради этой записана первая глава романа (последний вариант) и несколько от­дельных кусочков из разных мест,-не по порядку. Нужно думать, что, пользуясь каждым моментом, когда Бул­гаков был в состоянии работать, она брала первое, что год руку попадалось,- и не одну, конечно, эту тетрадь. По крайней мере, существовала еще одна подобная тет­радь. На полях машинописи есть ссылка на «тетрадь №2», но тетрадь эта не обнаружена в архиве Булгакова. Архив  же в идеальном порядке Е. С. Булгакова передала в ру­кописный отдел Ленинской библиотеки.

- Из ваших слов можно понять, что текст романа, напечатанный в свое время в журнале «Москва», не­сколько отличен от текста однотомника. Существенны ли эти отличия?

-" Не очень существенны, хотя их и немало, и при­чина здесь именно в том, что роман не был завершен, «отшлифован»; Елена же Сергеевна была облечена Бул­гаковым правом посмертного редактирования. Что она и осуществила.

- Как же она редактировала «Мастера и Маргари­ту»?

- Еленой Сергеевной была проделана огромная и са­моотверженная работа. Назову лишь один хотя бы мо­мент, когда ей приходилось восстанавливать истинный текст по памяти. Например: Маргарите, в рукописи, 29 лет, согласно последней устной воле автора - 30; Бер­лиоза Булгаков одно время хотел сделать Чайковским, но потом оставил по-старому, а в рукописи председатель МАССОЛИТа именуется то одной, то другой фамилией. Римский в рукописи назван Поплавским; глава 25 в ру­кописи названа «Погребение», хотя так названа и следу­ющая, глава 26, и еще очень много подобных моментов, которые в рукописи отсутствуют, и их надо было сохра­нить в памяти и, ничего не перепутав, восстановить. Не­сколько недописанных в рукописи слов внесены Еленой Сергеевной по памяти,- например, конец первого абзаца в главе 32 и др. Трудности по тексту были и другого ха­рактера, можно сказать, «лабиринтного». И вот тут она  иногда  допускала текстологические  погрешности,  не совсем точно воспроизводила некоторые куски   (речь идет 0 тех, конечно, работа над которыми не была завершена). Например, она могла оставить зачеркнутые автором слова /начало главы 19-й) и, наоборот, не привести того, что в тексте   оставалось.  Так,  в   главе   13-й  Булгаковым   была продиктована  вставка о персонаже,  погубителе Мастера, въехавшем в его квартиру,- Алоизии Могарыче. "Без это­го отрывка появление его только в 24-й главе выглядит слишком неожиданным. Этот небольшой, но важный ку­сок не приведен, видимо, потому, что он не был завершен. Иногда она стремилась устранить шероховатости  языка, стилевую  недоработку,  не  терпела  рядом  двух  одинаковых слов и различных, по ее мнению, небрежностей, и,  все ее поправки носят очень деликатный характер, и  от них необходимо было избавиться.

- Назовите некоторые из этих  «небрежностей»,  по­жалуйста,

- Например, она заменяла характерное булгаковское  

она левой (или на правой) руке у себя» на «по левую руку от себя», «нету» на «пет»; в фразе «полную чер­нильницу чернил... она (Маргарита) вылила на дву­спальную кровать в спальне» опущены слова «чернил» и «в спальне» и т.д. Нарушение воли автора недопусти­мо-потребовалась работа, чтобы восстановить подлин­ный текст. Но, повторяю, текстология романа «Мастер и Маргарита»-вопрос сложный -и силу того, что писа­тель но успел закончить работу над своей последней вещью. Так что этот роман еще ждет своего научного из­дания со всеми интереснейшими вариантами, записями и т. д.

Булгаков блестяще владеет диалогом, речь его героев индивидуализирована, он виртуозно передает богатство речевой интонации, достигает большого эффекта в портретных зарисовках.

В «Мастере и Маргарите» явственно проступает еще одна, характерная черта его дарования - способность со­здавать символические фигуры. Образ Воланда и его * шайки» для Булгакова - лишь символ, поэтическое упо­добление. В Воланде автор изображает какую-то частицу. В его мыслях легко угадываются некоторые мысли. Отметим только некоторые черты Воланда.  Он часто демонстрирует свое знание человеческой природы, обла­дает умением исследовать и раскрывать мотивы и стра­сти, и все, что связано с живой человеческой жизнью. Все его познания, поразительные по глубине идеи' принесены, конечно, не из потустороннего мира, а извле­чены из богатого запаса живых наблюдений над жизнью самим Булгаковым. Все, что происходит на страницах романа,- это всего лишь игра, в которую вовлечены и читатели.

Воланд пришел на землю казнить и миловать, и он знает, кого и за что казнить, кого и за что миловать. Но автор лишь намекает, позволяя угадывать, что Воланд выполняет его собственные затаенные мысли и желания. Поэтому Воланд не приобретает живой характеристики, оставаясь в образах литературной традиции, как бы сим­волом, аллегорией авторской совести и мудрости. Вот по­чему во всем этом талантливом и чудесном нет ничего ми­стического.

Роль Воланда ,в философской концепции Булгакова, в сущности (при огромном различии, конечно), похожа на роль Раскольникова или Ивана Карамазова у Достоевско­го. Воланда может быть, продолжение разработки подоб­ного образа в русской литературе. Подобно тому, как у Достоевского Иван Карамазов раздваивается и одна из его «частей» персонифицируется в облик черта, так и у Булгакова Воланд - это во многом персонификация ав­торской позиции. Раскольников и Иван Карамазов бунту­ют против традиционного понимания добра и зла, они выступают за переоценку всех прежних моральных цен­ностей, за переоценку той роли, которая отводится в об­ществе человеку, ратуют за то, что умному и сильному человеку можно не считаться с общепринятой моралью. Так возникает проблема личности и толпы.