[16] А.Платонов. Собрание сочинений. Т. 1. ("Потомки солнца").

[17] "Техника в платоновском мире - одно из важнейших средств приближения к Идеалу" [Савельзон И.В. Структура художественного мира А.Платонова. М., 1992. АКД. С. 10].

[18] А.Платонов. Собрание сочинений. Т 1. С. 27 ("Маркун").

[19] Впрочем, у Платонова человек тоже "делается": "Я забыл сказать, что кроме поля, деревни, матери и колокольного звона я любил еще (и чем больше живу, тем больше люблю) паровозы, машину, поющий гудок и потную работу. Я уже тогда понял, что все делается, а не само родится, и долго думал, что и детей где-то делают под большим гудком, а не мать из живота вынимает" [Платонов А. Голубая глубина. Краснодар, 1922. С. VI]. Собственно, и "в подходе Платонова к проблеме увеличения творческой энергии личности сказалась механистичность его понимания человека как целостной энергетической системы, что отчасти объясняется влиянием на писателя пролеткультовского принципа человека-машины" [Малыгина Н.М. Идейно-эстетические искания А.Платонова в начале 1920-х голов ("Рассказ о многих интересных вещах") // Русская литература. 1977. № 4. С. 164].

[20] Платонов А. Чевенгур. М., 1989. С. 36.

[21] Там же, с. 37.

[22] "Бессмертие" // Литературный критик. 1936. № 8. С. 168.

[23] Очень важен еще один момент, актуализированный в этой цитате: это соотнесение с паровозом человека вообще: сознательный человек может "быть паровозом": например, муж Фро Федор ("По ночам Фрося часто тосковала, что она только женщина и не может чувствовать себя микрофарадой, паровозом, электричеством, а Федор может" [А.Платонов.Собрание сочинений. Т. 2. С. 138], маленький Саша Дванов ("... возвращаясь с работы, Саша воображал себя паровозом и производил все звуки, каике издает паровоз на ходу" [Чевенгур. М., 1989. С. 62] , Захара Петровича называют именем "Три Осьмушки Под Резьбу", и оно нравится ему больше крестного: "оно было похоже на ответственную часть любой машины и как-то телесно приобщало Захара Петровича к той истинной стране, когда железные дюймы побеждают земляные версты" (Чевенгур. М., 1989. С. 54). Лучшая похвала звучит в рассказе Платонова "Бессмертие":

"- Слушайте, Эммануил Семенович, если вы искалечите себя на Перегоне, я взыщу, как за порчу тысячи паровозов" [Бессмертие// Лит. критик. 1936. № 8. С. 170].

[24] В.Коваленко. Трикстеры и демиурги у Платонова // "Страна философов" Андрея Платонова: проблемы творчества. Вып. 2. М., 1995. С. 128.

[25] СМ., например, "Потомки солнца": "И никто не знал, что было сердце и страдание у инженера Вогулова. Такое сердце и такая душа, каких не должно быть у человека. Он двадцати двух лет полюбил девушку, которая умерла через неделю после их знакомства (...).

И потом в нем случилась органическая катастрофа: сила любви, энергия сердца хлынула в мозг, расперла череп и образовала мозг невиданной, невозможной, неимоверной силы" [А.Платонов. Собрание сочинений в 3-х томах. Т. 1. С. 39-40].

Или в повести "Эфирный тракт" противопоставляется достаточно четко наука, деятельность и возможность любить:

"Валентине было двадцать лет - возраст, когда выносится решение: что делать - полюбить ли одного человека или любовную силу обратить в страсть познания мира? Или, если жизнь в тебе так обильна, объять и то, и другое?

Нам это непонятно, но тогда будет так. Наука стала жизненной физиологической страстью, такой же неизбежной у человека, как пол (...).

Но Кирпичников изобретал не одной головой, а также сердцем и кровью, поэтому Валентина в нем возбуждала только легкое чувство тоски. Силы его сердца были мобилизованы на другое (А.Платонов. Собрание сочинений. Т 1. С. 209-211).

[26] Стихотворение "По деревням колокола..." (цит. по: Лангерак Т. Андрей Платонов: Материалы для биографии... С. 60).

[27] См., например, ранний рассказ "Маркун": "Даже когда он корчился в кошмарах, он помнил о своих машинах, об ожидающих чертежах, где им рождались души будущих производителей сил" (А.Платонов. Собрание сочинений. Т. 1. С. 25).

[28] В рассказе "Фро": "Паровоз курьерского поезда, удалившись, запел в открытом пространстве на расставание: провожающие ушли с пассажирской платформы обратно к оседлой жизни, появился носильщик со шваброй и начал убирать перрон, как палубу корабля, оставшегося на мели" [А.Платонов.Собрание сочинений. Т. 2. С. 128]. В "Сокровенном человеке" Фома Пухов меняет паровоз на пароход, и с тем же успехом начинает чинить двигатели. Там же: "Начальник потянул веревку к паровозу - тот запел, как нежный пароход" (А.Платонов. Государственный житель. С. 33).

[29] См. Faryno E. Белая медведица, ольха, мотовилиха и хромой из господ. Археопоэтика "Детства Люверс" Б.Пастернака. Stockholm, 1993. S. 5.

[30] Фарыно Е. Введение в литературоведение. Варшава, 1991. С. 357.

[31] А.Платонов. Чевенгур. М., 1989. С. 52.

[32] См. стихотворение в прозе "Рельсы":

"- О, много погибнет... Умрут без числа... Но я знаю, уверен: скуют, опояшут вселенную быстрыми, сильными рельсами воли.

То-то родится в усильях железных, то-то взойдет и возвысится, гордо над миром взовьется, вырастет новый, сегодня не знаемый нами, краса-восхищенье, первое чудо вселенной, бесстрашный работник - творец-человек" [Гастев А.К. Поэзия рабочего удара. М., 1971. С. 125]. Хотя Толстая-Сегал и утверждает, что влияние Гастева на Платонова было ограниченным и "сохранялось только в "машинизме" Платонова: в "машине" он видел, как и Гастев, сгусток человеческого разума, более ценный и более хрупкий, чем создавшие ее индивиды" [Толстая-Сегал е. Идеологические контексты Платонова // Андрей Платонов. Мир творчества. М., 1994. С. 53], мы увидим, что мифологическая основа процитированного отрывка (перерождение мира через посредство машины) присутствует и в прозе Платонова, и что в отношении Гастева и Платонова скорее правы В.А.Пронин и Л.Н.Тагалов: "В машине поэт хочет видеть универсальное (и потому у раннего Платонова абстрактное) орудие преобразования мира. И здесь он сближается с А.Гастевым" [Пронин В.А., Тагалов Л.Н. А.Платонов - поэт (сборник "Голубая глубина") // Творчество А.Платонова. Статьи и сообщения. Воронеж, 1970. С. 138].

[33] Платонов А. Собрание сочинений. Т. 1. С. 409.

[34] См. Гюнтер Г. Жанровые проблемы утопии... С. 271.

[35] См. то же в анализе "Счастливой Москвы" Н.Друбек-Майер: "Самое важное дело социализма - изжить дурную бесконечность, обусловленную именно той душой, о которой все время идет речь. Гноящаяся, старая душа мира в романе уничтожается и замещается подземной машиной, которая вместо "женского" произвола, вредного "подсознания" насаждает порядок" [Н.Друбек-Майер. Россия - "пустота в кишках" мира. "Счастливая Москва" (1932-1936 гг.) А.Платонова как аллегория // НЛО. № 9. 1994. С. 261].

[36] См.: Малыгина Н.М. Художественный мир А.Платонова в контексте литературного процесса 1920-1930-х годов. АДД. М., 1992. С. 30.

[37] Платонов А. Среди животных и растений // Платонов А. Течение времени. М., 1971.

[38] А.Платонов. Чевенгур. М. 1989. С. 292.

[39] Пронин В.А., Тагалов Л.Н. А.Платонов - поэт... С. 139